Абдулазиз АБДУЛЛАЕВ: «Последствия разрушительного землетрясения для страны будут в сотни раз хуже ковида»

Когда горожанам ждать подземных толчков и возможно ли их предсказать заранее, «Комсомолке» рассказал один из крупнейших в Казахстане специалистов в области сейсмологии, доктор геолого-минералогических наук, руководитель лаборатории флюидного режима земной коры Института сейсмологии МЧС РК Абдулазиз Абдуллаев (на фото).

В 1887 году произошло событие, оставшееся в памяти горожан как «Верненская катастрофа»: разрушительная стихия силой семь баллов по шкале Рихтера буквально стерла с лица земли один из красивейших городов Средней Азии — Верный. Через два с небольшим десятка лет ударило Кеминское землетрясение 1911 года (с эпицентром в 40 км от г. Верного) магнитудой 8,2 балла. Стихия огромной разрушительной силы высвободила колоссальную энергию, сейсмическая волна трижды обогнула земной шар, а толчки были зафиксированы за многие тысячи километров сейсмическими станциями в петербургском Пулково и индийской Калькутте. Именно после этого Российская Академия наук во главе с отцом российской сейсмологии Борисом Голицыным начала первые работы над прогнозированием землетрясений. Впрочем, дальше страну ожидали другие поистине тектонические потрясения — первая мировая, революция, Великая Отечественная — и на полвека стало не до сейсмологических исследований.

Однако уже скоро стихия напомнила о себе. В 1948 году город Ашхабад был полностью уничтожен страшным 10-балльным землетрясением, эпицентр которого находился прямо под городом. В 1966 году в результате подземных толчков был полностью разрушен Ташкент. Столицы Туркменской и Узбекской ССР тогда отстраивали всей страной. После этого необходимость развития сейсмологической науки стала очевидной для политического руководства страны. На специальном совещании Политбюро ЦК КПСС было принято решение: создать во всех сейсмоопасных регионах страны научно-исследовательские институты сейсмологии. В Казахстане он был создан в 1976 году в системе Академии наук Казахской ССР.

— Абдулазиз Умарович, мы все с детства знаем, что Алматы находится в сейсмически опасной зоне. Город целиком входит в нее?

— Согласно проведенному сейсмическому районированию, Юго-Восточный Казахстан — самая сейсмоопасная зона страны. Так вот Алматы находится в самом эпицентре этой зоны. Вся территория нашего города полностью относится к 9-10-балльной зоне. Под мегаполисом проходит более 20 активных тектонических разломов земной коры. Сейсмические толчки в нашем регионе — это непрерывный процесс. В течение года их фиксируется в среднем несколько тысяч, абсолютное большинство алматинцы даже не замечают. Это не повод для паники: японцы же живут в не менее сейсмоопасной зоне — и ничего. Просто и от властей, и от общества требуется особое внимание к этой проблеме. Должно быть четкое осознание того, что мы живем в сейсмоопасном районе. И соответствующее поведение.

— В чем это должно выражаться?

— Очень важно, чтобы люди знали, как вести себя при землетрясении. У японцев, например, есть так называемые «комнаты землетрясений». Когда школьники, находясь в специальной комнате, в которой имитируются подземные толчки различной силы, могут на себе прочувствовать, что такое землетрясение. При этом их учат, как себя вести, чтобы остаться в живых. Не менее важно, чтобы строительство велось только по сейсмостойким технологиям. По постановлению Госстроя СССР у нас еще в 1966 году были выработаны специальные СНиПы, которые неукоснительно соблюдались. Но в последние два десятилетия на соблюдение этих строительных норм почему-то практически прекратили обращать внимание. Наш институт дает научное обоснование для создания СНиПов, которые разрабатывает Институт сейсмостойкого строительства. Затем Комитет строительства МИИР утверждает их. При строительстве застройщик должен получить разрешение в комитете на строительство, можно ли возводить здание в этом месте или нет. Но, как мы видим, строят где хотят и как хотят. У нас есть Госстройнадзор, который должен контролировать этот процесс, но фактически он работает только на бумаге. Например, на проспекте аль-Фараби вообще нельзя строить высотки, а мы видим, что как раз там построили самые многоэтажные дома. Кто им разрешил?

— Об этом говорят не первый год, в том числе — на самом верху. Но строить не перестают. И не перестанут, пока гром не грянет... Насколько оправданы опасения алматинцев, что в ближайшие несколько лет нас ожидает разрушительное землетрясение?

— Землетрясение как природное явление подчиняется неким общим законам и алгоритмам. Разрушительные землетрясения в сейсмической зоне возможны с периодичностью примерно в 100-120 лет. Некоторые специалисты связывают их возникновение с солнечной активностью. Считают, что разрушительные землетрясения происходили, когда солнечная активность шла на спад и доходила почти до минимума. Именно тогда случились Верненское и Кеминское землетрясения. В ближайшие 3-5 лет начнется спад очередного 25-летнего солнечного цикла и, соответственно, возможно разрушительное землетрясение, говорят они. Однако наблюдения показывают, что землетрясения бывали как на пике солнечной активности — 48%, так и в период ее спада — 52%. Тем не менее, опасность разрушительного землетрясения в нашем регионе в ближайшие годы вполне реальна. Могу только сказать, что, согласно нашим исследованиям, в этом году сильных землетрясений в Алматы не ожидается.

— Как происходит подобное прогнозирование?

— Опираясь на геолого-тектонические и сейсмические данные, можно определить территории, где возможны сильные землетрясения в сверхдолгосрочном плане — более 10 лет. На юге и юго-востоке Казахстана мы выделили четыре таких зоны. По этим зонам ежегодно составляются карты среднесрочного прогноза. Эти карты мы передаем в Совет Безопасности, акиматы и Департамент по чрезвычайным ситуациям. За последние 10 лет мы не пропустили ни одного крупного землетрясения. Подчеркну, мы прогнозируем землетрясения силой семь и более баллов, менее сильные землетрясения являются естественным фоном для этой территории, они происходят практически каждый день. Сейсмические станции непрерывно ведут наблюдение по всей территории Казахстана и регистрируют толчки.

— А сколько всего таких станций?

— 63 — и это на всю огромную территорию страны. Это не просто недостаточно, а мизерно! Япония, которая по площади более чем в семь раз меньше Казахстана, имеет более пяти тысяч современных сейсмостанций. У Китая их свыше трех тысяч. Все 63 наших станции уже давно морально и физически устарели. Сейчас многие из них на ладан дышат, а некоторые вообще не работают. Необходимо увеличение количества сейсмических станций минимум до 200-300. Это не потребует сверхзатрат, ведь подобная станция не так дорого стоит. Особенно учитывая, насколько это жизненно важно для безопасности страны. Увеличение количества станций резко бы повысило качество наблюдений. В соседней России была похожая ситуация, но за последние 15 лет количество станций там выросло более чем в два раза и сегодня превышает 350. Более того, все их заменили на современные — с аналоговых на цифровые.

— Вообще насколько реально предсказать землетрясение?

— Достоверно спрогнозированным считается Хайчэнское землетрясение 1975 года. Тогда действительно китайцы смогли спасти более миллиона человек, эвакуировав их за день до разрушительного землетрясения. Это единственный подобный случай в истории. Но точно такое же землетрясение произошло в Китае, в городе Таншане, в следующем году, и они не смогли его спрогнозировать. Город был полностью разрушен, погибли более 242 тысяч человек. Ждали, что будет, как в прошлый раз — основной толчок предварял ряд форшоков — менее сильных толчков в нарастающем количестве. Но этого не случилось. Сейчас нам известно, что ни одно землетрясение по своим параметрам не повторяет предыдущее, каждое имеет свое неповторимое «лицо». Поэтому многие сейсмологи считают, что землетрясение невозможно спрогнозировать. Но в Китае, Японии, России и Казахстане придерживаются противоположной точки зрения.

— Насколько эффективно Институт сейсмологии сегодня способен прогнозировать землетрясения?

— Сотрудники института работают, но есть сложности, которые мешают делать это максимально эффективно. Система получения институтом материалов для сейсмических наблюдений оказалась разрушена. От нас отделили неотъемлемую часть единого организма — сейсмологическую опытно-методическую экспедицию, работающую непосредственно на сейсмологических станциях. Сейчас у нас сложилась странная ситуация. Институт сейсмологии финансируется Комитетом науки МОН РК, но находится в составе МЧС РК. За последние пять лет наш институт был в составе пяти ведомств. Разве в таких условиях можно нормально развиваться? Я, как и все сотрудники института, считаю, что мы должны находиться, как это было изначально, в составе Академии наук или Министерства науки. Есть большая проблема недофинансирования. А вследствие этого — текучка кадров. У профессии сейсмолога сегодня нет привлекательности. Я обучаю людей, передаю им свои знания, а через два-три года они вынуждены уйти, потому что получают мизерную зарплату. Наблюдатель в экспедиции в прошлом году получал 45 тысяч тенге в месяц, мне эту сумму даже стыдно произносить. Сейчас подняли до 62 тысяч, но это не принципиальная разница. Сейсмолог — это «штучный» специалист, в институтах такой специальности нет. Сейсмологов готовят на базе геофизических специальностей Политехнического института, но преподавать им тоже уже некому.

— Что нужно предпринять, чтобы изменить ситуацию?

— Как я говорил, необходимо на порядок увеличить количество сейсмологических станций. Вернуть в Институт сейсмологии наблюдательную базу — сейсмологическую экспедицию, а сам институт — в состав Академии наук либо МОН РК. Выделить каждой лаборатории дополнительное финансирование для подготовки специалистов. Пока не поздно, нужно оказать сейсмологической службе Казахстана самое пристальное внимание, в противном случае это чревато катастрофой. Поверьте, разрушительное землетрясение, которое мы проспим, по своим последствиям для страны будет в сотни раз хуже, чем пандемия ковида. Никто об этом не думает, хотя речь идет о жизни миллионов людей. Пока, к сожалению, я не вижу заинтересованности и системного подхода государства в решении этой проблемы.

У «Комсомолки» в Казахстане появился свой канал в Telegram. Публикуем актуальные новости в течение 10 минут, беседуем со звездами эстрады и бизнес-аналитиками, говорим о курсе тенге каждый день.

Он не навязчивый. Новости приходят один раз в 20 минут. Вы будете в курсе всех важных событий.

Перейти на канал: https://t.me/kp_kz