Самоирония судьбы
Он успел очень многое прожить и совершить первым, его называли Голосом казахстанского спорта
Диас Омаров.Фото: из открытых источников
Мэтры советской спортивной журналистики почитали за равного. А позже, в независимом Казахстане он в своем комментаторском ремесле — совсем не таком простом, как кому-то кажется — стал просто недосягаем. И уж точно имел право гордо носить всевозможные звания и титулы, важно восседать на почетном месте в президиуме или за дастарханом.
Но это все — не о нём. Он действительно был мэтром, но, сам, казалось, об этом даже не догадывался. Представить его в роли менторствующего «свадебного генерала» было просто невозможно — во всяком случае, на наших родственных посиделках он держался просто и естественно, не требуя к себе какого-то особого почтения, как мог бы заслуженный «агашка» и, к тому же сын «самого» Ильяса Омарова
Совсем наоборот! Великолепный Дик( так его звали близкие и друзья) вел себя, как один из нас — не лучше и не хуже .Хотя от одного лишь перечисления его звездных знакомств и дружб в душе просыпалась белая журналистская зависть...
Все видели в нем разное — интеллигента высшей пробы, необыкновенного рассказчика ( почти никогда — о себе, зато с удовольствием о других ), любимца всей многочисленной и дружной родни, тихо и с достоинством принимавшего эту любовь и всегда отвечавшего взаимностью.
Но самое удивительное и необъяснимо притягательное — его вечная самоирония. Родственники старшего поколения после его негромких восторгов именитыми одноклубниками по «Кайрату»
ласково пеняли ему: мол, не скромничай, Дик, ты и сам играл здорово! В ответ — застенчивая улыбка и бормотание — как бы себе под нос: «Ну да, было у отца три сына — двое умных, один футболист...»
...Горько жалею, что такими вечерами ни разу не сел рядом с ним с диктофоном, не сберег для себя его негромкий, приятно глуховатый голос, а главное — его воспоминания, его оценки, саму его речь — правильную, простую, но какую-то завораживающую именно этой простотой.
Наш любимый Дик остается для всех, кто его знал, кем-то вроде чеховского земского врача — благородным, немного смешным идеалистом, привыкшим смотреть вокруг широко открытыми глазами честного человека и жить по принципу: поступай, как должно — и будь, что будет.
...Прощайте, Диас Ильясович, вам не в чем себя упрекнуть...